Вслед за Сидоровым и Валентин Прусаков утверждал: «Вошедшие в Берлин части Красной Армии были немало поражены, когда увидели большое число трупов тибетцев в форме СС. Уроженцев далекой горной страны пригласил в свое время в немецкую столицу Карл Гаусгофер» .
«Дальнейшая судьба «зеленых людей», лам из секты Агарта, своего рода слуг дьявола – дружественных нацистам посланцев темных сил, оказалась невеселой. По мере того, как все более и более прояснялась столь же невеселая судьба третьего рейха, нацисты стали относиться к ним все хуже и хуже. Незадолго до захвата Берлина нашими войсками «зеленые люди» – а их было около тысячи – покончили самоубийством» – это уже из книги Винокурова и Гуртового «Психотронная война». Заслугой этой пары является привнесение в историю «зеленых людей» и «плохое отношение» к ним нацистов.
«Когда в мае 1945 года наши войска вели бои на подступах к Рейхсканцелярии, их удивило то, что они наталкивались на трупы азиатов – тибетцев. Об этом писалось в пятидесятых годах, правда, мельком, и упоминалось как курьез. Тибетцы бились до последнего патрона, своих раненых пристреливали, в плен не сдавались. Ни одного живого тибетца в форме СС не осталось. В конце семидесятых вдруг появилась версия, что это были не тибетцы, а калмыки, которые то же исповедуют буддизм» . – сообщает Михаил Демиденко. И тут же уточняет: «Я специально занимался этим вопросом. Могу с уверенностью заявить, что это утверждение не верно» .
История с этими тибетцами благополучно воскресала многие годы то в расхожих книгах о тайнах СС, то во множестве самых разнообразных телевизионных программах, в которых якобы раскрывались какие-то темные секреты нацизма.
Небольшая группа тибетцев или последователей тибетских религий, возможно даже и бон, в Берлине имелась.
Одного такого чародея, некоего «ламу в зеленых перчатках» мы находим в книге мемуаров Княгини Васильчиковой.
«У нас в ДД работает странный человек. Его зовут Илион. Он разгуливает в лохмотьях, носит толстые очки, имеет американский паспорт, родился в Финляндии, а большую часть жизни провел в Тибете, где был близок к далай-ламе и, как он хвалится, никогда не мылся. Хотя жалование у него вполне приличное, не моется он и сейчас, что для нас, окружающих, не слишком приятно. Время от времени он обучает нас с Катей Клейнмихель коротким фразам по-тибетски» .
К подобным «тибетцам» принадлежал, видимо, и Игнац Тимотеус Требич-Линкольн. Еврей и уроженец Венгрии, он, однако был фанатичным сторонником нацистов. Свою разведдеятельность загадочный мистик-шпион начал еще до первой мировой войны, когда выполнял секретные поручения немецких спецслужб в Англии и США. Находясь в Америке, он предложил свои услуги Британской военно-морской разведке. Но получил отказ. В 1915 году Требича обвинил в мошенничестве и американцы передали его английским властям.
Выйдя из тюрьмы, уже после первой мировой войны он обосновался Китае и взял себе псевдоним брат Чао Кунь. Его подозревали в участии в операции по передаче японским властям последнего китайского императора Генри Пу И. В годы второй мировой войны Требич занимался германской радиопропагандой в Тибете.
Однако и этих «тибетцев» и реальных находившихся в Берлине можно пересчитать буквально по пальцам. Никаких «тысяч» и даже одной тысячи их в Берлине в период с 1933 по 1945 не было.
Но кто же тогда эти загадочные люди в немецких мундирах, на которых ссылаются Повель и Бержье? И почему такой информированный и близкий к французским спецслужбам человек Бержье все же рискнул назвать мертвых солдат тибетцами? Ответ на эти вопросы весьма экстравагантен и связан с трагическими страницами нашей отечественной истории.
Упомянутый выше Демиденко, что бы как-то подтвердить миф о тибетцах даже придумал весьма замысловатую теорию: «По-моему, слух о калмыках-эсэсовцах появился в конце шестидесятых – начале семидесятых городов, когда назрел вопрос о реабилитации репрессированных Сталиным народов. У власти еще были те, кто участвовал в этих репрессиях. Чтобы как-то оправдаться, они и пустили «по низу» этот слушок. Не мог Гитлер доверить охрану собственной персоны калмыкам. Немцы пришли на Северный Кавказ лишь в 1942 году, а тибетцы появились в его окружении с начала тридцатых» . Откуда Демиденко взял историю о тибетцах в окружении Гитлера сказать сложно.
Действительно в 1935 году в Тибет отправилась особая экспедиция под руководством Шеффера. Вдохновителем этих исследований был глава оккультного, кстати говоря не единственного, института Аненербе доктор Ганс Роберт Скультетус. Подобная же группа оправилась и в Эфиопию. Тибет и Абиссиния считались так называемыми метрополиями Желтой и Черной древних рас. Об этом писал еще в 19 веке французский мистик Ив Сент Д’Альвейдр, автор книг «Миссия Индии в Европе», «Миссия евреев в Европе» и «Миссия пролетариата в Европе».
14 мая 1942 года в ставке Гитлера Вольфшансе Генри Пикер записал в дневник: « За обедом шефу доложили о снятом участниками организованной службами СС экспедиции Шеффера фильма о Тибете» . В последствии фильм о путешествии эсесовцев широко демонстрировался в нацисткой Германии и сам по себе секретом не являлся.
Немецкие экспедиции вели в удаленных районах мира антропологические и оккультные исследования, направленные на поиски остатков городов расы гигантов. Они якобы, обитали на Земле в глубокой древности. После возвращения в Германию нацистские ученые привезли не столько магические, сколько политические данные о положение в Центральной Азии и Африке. Нельзя исключить, что с ними могли прибыть в Берлин и какие-нибудь аборигены.
Но количество таковых в Берлине тысячами измеряться не могло, да и телохранителями фюрера они не были. Глава личной охраны Гитлера Ганс Ратенхубер группенфюрер СС служившей в этой должности с 1933 по 1945 год дал Контрразведке «Смерш» исчерпывающие показание по этому поводу 28 ноября 1945 года. В 1935 году он создал «Имперскую службу безопасности» (РСД), а затем и ее 1, 8, 9, и 15 отделы занимавшиеся непосредственной охраной фюрера. Он же утверждал: «Проходы от служебных помещений имперской канцелярии к личным апартаментам ГИТЛЕРА охранялись эсэсовцами из «Лейбштандарта Адольф Гитлер». Все помещения имперской канцелярии находились под контролем сотрудников возглавляемой мной охраны РСД».
В «Лейбштандарт Адольф Гитлер» служили исключительно лица со стопроцентной немецкой кровью.
Действительными жертвами берлинских боев были наши же калмыки. 1937 год стал для Калмыкии первым актом трагедии. Репрессии затронули многие семьи. И кроме кровавой вакханалии устроенной НКВД, здесь были разрушены почти все буддийские храмы. Отношение к Советской власти в массе своей было отрицательным.
По проводившейся перед войной переписи населения калмыки составляли в своей республике 134 402 человек. Но много их соплеменников проживало и в Сталинградской области и Ставропольском крае. Они сохраняли традиционный уклад жизни, оставаясь преимущественно пастухами.
Летом 1942 года Красная армия с тяжелыми боями отступала в сторону Северного Кавказа и Волги. Оборона рубежей у Дона фактически провалилась и мощные немецкие 1 и 4 танковые армии вырвались на степные просторы. Не встречая серьезного сопротивления подразделения вермахта устремились к подножью Кавказских гор. Они довольно таки быстро достигли столицы Калмыкии Элисты. И первыми в нее вошли отряды 16 моторизованной пехотной дивизии, подчинявшейся 6 армии Паулюса. Они обогнули фланг Южного фронта и отсекли его от фронта Северо-западного.
Приход немцев в Калмыкии был воспринят положительно. Вермахт стремился наладить отношения с местным населением: открывались молельные дома, ходили слухи об особых привилегиях для калмыков.
Взаимопониманию способствовало и то, что калмыки не входили в число народов, которые преследовались нацистами как представители низшей расы . Населению было так же заявлено что немецкие части пришли как друзья, с целью освободить степной народ от ига большевизма и позволить им жить в соответствии с вековыми обычаями. Колхозы распускались, а новая администрация обещала раздать пастбища и позволить частный выпас скота.
Еще до появления оккупантов на территории республики формировались два Кавалерийских чисто калмыцких корпуса 111 и 110, которые должны были войти в состав Южного фронта Красной Армии. Однако захват Элисты привел к тому, что почтит весь личный состав этих подразделений перешел на сторону фашистов.
Произошло это весьма замысловатым способом. В августе 1942 года в Элисту прибыл немецкий разведчик «доктор Долль», он же зондерфюрер Рудольф Верба. Целью его миссии было формирование Калмыцкого Кавалерийского корпуса. Он активно общался с местным бургомистром и выяснял возможности дальнейшего продвижения немецких войск на восток, видимо для прорыва к Волге и обхода Сталинграда с Южного направления.
Доктор Долль, как подобает убежденному нацисту, носил на правом рукаве повязку со свастикой. Но этот символ имел в буддийской Калмыкии и религиозный смысл. У приверженцев учения Шакья-Муни он был одним из 65 знаков Будды, обнаруженных в отпечатке его стопы.
Доктор Долль располагал информацией, что в камышовых зарослях по территории республики прячется большая часть дезертиров и врагов Советской власти. Камышовые жители получили от него гарантии безопасности и уверения в дружеском расположении оккупационной администрации. Из этих людей вышедших из болот и были сформированы полицейские отряды, в последствии ставшие основой Кавалерийского корпуса.
Тогда же была сформирована и так называемая «Абвертруппе 103». Она создавалась для патрулирования и охраны коммуникаций 6 армии.
В чрезвычайно интересной книге Эльзы Гучиновой «Улица Kalmuk road» есть колоритное описание обстановки, царившей тогда в оккупированной зоне: «Пароль «Доктор Долль», сопровождаемый немецким приветствием – поднятой правой рукой, действовал по всей Калмыцкой степи. При вступлении немецких отрядов в калмыцкие деревни их встречали женщины и дети с желтыми ( священный цвет) флажками. Если деревня была занята врагом, навстречу немецким войскам выезжали всадники и сообщали о численности советских частей. Все конные калмыцкие отряды имели желтые знамена, и каждый вооруженный калмык носил на левой руке желтую повязку» .
Калмыцкие конные разъезды доставляли не мало хлопот советским солдатам. Их группы нападали на небольшие соединения в ночное время и порубив несколько человек скрывались во мраке. Вообще надо представлять себе, что такое эта самая Калмыцкая степь. Она представляет собой странное пространство. Здесь весьма близок горизонт. Это связано с тем, что территория лежит ниже уровня моря. И значит здесь даже днем легко укрыться даже на плоской территории и в то же время человек нездешний может заблудиться, куролесить и умирать от голода и жажды в двух шагах от шоссе и или жилья. Поэтому степные жители, да еще и воины были для немецкого доктора Долля настоящим подарком.
К апрелю 1943 года численность Калмыцкого корпуса составила 2200 солдат. На нарукавном знаке корпусников имелось изображение ваджры – буддийского атрибута символизирующего пучок молний и вечность. Вокруг него располагались надписи на двух языках, немецком и калмыцком: «Калмыцкое соединение доктора Долля».
Впрочем, экипировка и воинские атрибуты были у калмыков весьма скромными. Английский ученый Джон Фоулнер сообщает: «Будучи «свободным корпусом», калмыки отличались еще большим разнообразием снаряжения, чем казаки, и не носили германских знаков различия. Известно два типа «национальных» нарукавных нашивок, но, судя по всему распространения они не получили, особенно в действующих частях» .
Уже к концу 1942 года и особенно после капитуляции немцев в Сталинградском котле, многие местные калмыки стали готовиться к эвакуации и отходить на запад совместно со своим корпусом и отступающими формированиями немцев.
Но и далеко от Калмыкии солдаты корпуса продолжали служить III Рейху, а случаев предательства среди них почти не было, а память о зверствах НКВД была по-прежнему жива. Соединение степняков считалось наиболее надежным из всех остлегионов. Зимой 43-44 года члены корпуса и немецкая жандармерия предприняли карательную акцию в Днепровских плавнях, где прятали партизаны и ликвидировали их опорный пункт.
Те же из калмыков кто остался и не сотрудничал с немцами, тем не менее, стали жертвами акции возмездия НКВД. Операция по депортации была организована в канун Нового года.
Всех калмыков обвиняли в том, что они «...изменили Родине, вступали в организованные немцами воинские отряды для борьбы против Красной Армии, предавали немцам честных советских граждан, захватывали и передавали немцам эвакуированный из Ростовской области и Украины скот, а после изгнания Красной Армией оккупантов организовывали банды и активно противодействуют органам советской власти по восстановлению разрушенного немецкого хозяйства, совершают бандитские налеты на колхозы и терроризируют окружающее население...».
27–28 декабря 1943 года вышли Указ ПВС СССР «О ликвидации Калмыцкой АССР и образовании Астраханской области в составе РСФСР» и Постановление СНК о выселении калмыков в Алтайский и Красноярский края, в Омскую и Новосибирскую обл. Все, что оставалось от республики, передавалось в составы соседних с ней областей и Ставропольский край. Элиста переименовалась в город Степной.
С операцией по депортации решили не тянуть и она началась уже 28 и 29 декабря 1943 года под кодовым названием «Улусы». Для ее обеспечения были привлечены 2975 офицеров НКВД и 3-й мотострелковый полк НКВД, уже выполнявший карательные акции по депортации. Начальником этого мероприятия был назначен глава УНКВД по Ивановской области генерал-майор госбезопасности Михаил Маркеев.
Первая волна депортации коснулась 91 919 человек, как стариков, так и детей. Затем к ним добавились еще 1014 чел. Основными местами ссылки избирались Омская и Новосибирская область, Красноярский и Алтайский края. Менее всего повезло тем, кто попал в Омскую область. Их расселили в Ямало-Ненецком и Ханты-Мансийском округах.
В 1944 году в ряды переселенных стали направляться и калмыки, служившие в Красной Армии.
Востоковед профессор Попе, сообщая о своих наблюдениях относящихся к ситуации в Берлине весне 1943 года, отмечает необычайное число калмыков находившихся в столице Германии, буквально тысячи . Действительно сюда вместе с калмыцкими подразделениями переехало множество новых калмыцких эмигрантов. Они пытались выжить в этих необычных для себя условиях, хотя вести с Восточного фронта не предвещали ничего хорошего.
Доктор Долль погиб в июне 1944 года во время боев с передовыми частями советских войск. На место покойного был назначен некто полковник Берген. Но ситуация на фронте продолжала ухудшаться и было понятно что дни III Рейха уже сочтены.
В январе 1945 года остатки Калмыцкого кавалерийского корпуса были отправлены в Германию и проходили переформирование на учебном полигоне в Нойхаммере. Они пополнялись за счет калмыков прибывших с Западного фронта и из Италии и влились в состав 15-го Казачьего корпуса созданного еще в сентябре 1942 года подполковником СС Гельмутом фон Панвицем. Когда в конце 1944 года корпус находился на переформировании, он получил новое название – 15 казачий кавалерийский корпус СС.
Таким образом, калмыки стали административно подчиняться СС.
Калмыцкий кавалерий полк уже без лошадей вместе с казаками должен был отправиться в Хорватию. Это происходило буквально в последние недели войны. Однако наступление Красной Армии было столь стремительным, что значительная часть этого подразделения не успела уйти и осталась оборонять Берлин.
С переводом в СС калмыки понимали, что шансы выжить в случае пленения Красной Армией у них будут не большие. Многие надеялись прорваться на запад и сдаться в руки англичан и американцев. Но и в этом случае возможность передачи их союзниками в руки НКВД была очень высока. Поэтому солдаты Корпуса решились пойти на определенную хитрость, которая в случае сдачи врагу давала им пусть мизерный, но шанс. Вот как об этой хитрости и пишет Эльза Гучинова.
«Надо было так же законспирировать место рождения. И тут во многих делах появляется название города, где практически ни один калмык не побывал, но знал его каждый, – Лхаса. Если надо придумать место рождения, так пусть им будет другой символ – столица буддизма, резиденция далай-ламы. Свидетельством этого служит личное дело Дорджи Делекаева, сохранившееся в его семье, где черным по белому в графе «место рождения» вписано «Лхаса».
В одном из своих военных репортажей, сделанных после высадки англо-американского десанта в Нормандии в инее 1944 года Джордж Оруэлл упоминает о таких «счастливчиках», попавших в руки союзников: «Среди «русских», плененных во Франции, было двое абсолютно восточного происхождения, национальность которых никто не мог определить. Наконец, после изнурительного допроса установили, что они с Тибета. Задержанные со стадами на советской территории, они были мобилизованы и попали в плен к немцам…»
Это легенда, придуманная корпусными калмыками. Никакие тибетцы ни при каких обстоятельствах не смогли бы перегнать скот из Тибета через несколько тысяч километров через пустыню Такла-Макан и перейдя Памир очутиться в советской Средней Азии.
Трудно представить себе ситуацию, царившую среди немецких войск за две недели до падения Берлина. Нельзя исключить что «уроженцев Лхасы» сделали смертниками, приковав к пулеметам, их эсэсовские начальники. Потом, когда Берлин пал, сотрудники французской армейской разведки обнаружили раскосых бойцов-смертников в форме СС, но без знаков различия и с тибетскими паспортами в карманах, имевших повязки с древними буддийскими символами.
Близкий к французским разведывательным службам Жак Бержье, автор также книг «Тайная война оккультных сил» и книг об истории шифрования, видимо слышал рассказы о странных азиатах в формах со свастикой, обнаруженных в столице Германии и решил, что это имеет какое-то отношения к оккультным воззрениям фюрера. В действительности это были те, кто хотел быть тибетцами, кто надеялся на спасение, исходящее от священных гор, от таинственной и недоступной Лхасы. Однако кровавая дидактика истории сделала их только бессмертными призраками расхожих книжек об оккультных тайнах III Рейха и мистическом «Черном легионе».
