ну так давай статью, чтоб знать о чём ты говоришь, о какой версии...

Конечно же, зловещей своей славы и известности Элизабет добилась благодаря пущенным по своей чудовищной прихоти потокам крови, благодаря ужасным мучениям, которым подвергались жертвы "Кровавой Графини". Однако, вряд ли бы ее имя дошло до наших дней, будь на ее месте не особа с графским титулом, а какая-нибудь кровожадная простолюдинка, к примеру, "атаманша шайки разбойников"… Кровь и зверства обычно всегда приписываются людям простым, недалеким, неотягощенным интеллектом и происхождением. Поэтому-то и гремит по сей день имя Элизабет, что в столь кровавых делах оказалась виновата особа из знатного рода, мало того - женщина. А кровей, что называется, Элизабет была королевских.

Клан Баториев - одно из старейших семейств Венгрии, корни этого рода уходят в XIII век. Родонавальником считается некий Брициус, прозванный за свои дела и убеждения "истинно верующим" (т.е. Батор). Да, вера была одним из достояний Баториев, из поколения в поколение они были ярыми приверженцами протестанства (а большинство венгров между тем являются католиками), и это в свое время сыграет не последнюю роль в судьбе Элизабет.

Кроме "духовных" ценностей, Батории славились и своими "земными" ценностями, этот клан входил в число самых богатых Трансильванских семейств, им принадлежало несколько раскошных замков в Карпатах. На родовом гербе Баториев были изображены волчьи зубы, и этот геральдический символ точно характеризовал черты Баториев (волк в геральдике означает злость, жадность). Зловещий родовой герб и кровавые, хищнические деяния закрепили за Элизабет впоследствии прозвище "Волчица", так ее окрестили запуганные крестьяне. Именно жадность заставляла Баториев для обеспечения целостности владений и прочих богатств поддерживать внутресемейные союзы, заключать межродственные браки. Такие браки, очень характерные для знатных фамилий - королевских, царских, графских, княжеских и т.д. - неизбежно порождают наследственные болезни, которые из поколения в поколение отравляют кровь наследников семейств…
Одной из болезней, ставшей наследственной для Баториев, была эпилепсия. Вот такой, очередной, межкровный брак и был заключен в 1560 году между кузенами Анной и Георгием Баториями. В том же году у них и родилась дочь Элизабет, Элизабет Батори.
Элизабет росла и воспитывалась практически одна, без друзей и подруг, этому способствовали и удаленность от "внешнего мира" владений Баториев (как территориальная, так и человеческая), и характер маленькой Элизабет - она росла капризной, замкнутой, агрессивной. Единственными товарищами по играм были родной брат Иштван, который помимо прочих прегрешений обожал мучить животных и третировать сексуальными домогательствами девушек-работниц, и кормилица Илона, крестьянка по происхождению. Илона знала множество рассказов об убийствах, вампирах, шабашах, оборотнях и прочей "чертовщине", этими "сказками" она и пичкала подрастающую Элизабет, а та охотно и с любопытством слушала их. Впрочем, ее кровожадность не питалась лишь этими рассказами, с раннего детства Элизабет бывала на дворянских охотах, на ее глазах животные умирали, раздирались собаками на части, их разделывали, освежевывали…
Также юная леди часто становилась свидетельницей казней и пыток, в частности, когда ей было шесть лет, она как-то наблюдала, как ее отец расправляется со своим врагом: сначала его посадили на кол (это, кстати, было "излюбленным занятием" другой трансильванской легенды - Влада Тепеша, ставшего прототипом всемирно известного графа Дракулы, всего, как утверждает молва, Влад Тепеш посадил на кол около 15 тысяч турок), а потом, еще живого, его зашили в труп гниющей лошади, дабы он задохнулся от смрада разложения. Так вот росла и формировалась маленькая Элизабет, прибавим сюда еще потакание родителей дочери, которые баловали ее как могли.

Впрочем, детство Элизабет закончилось, уже когда ей было десять лет, она была помолвлена с Францем Надашди - единственным наследником другого знатного семейства. Конечно же, этот альянс между могущественными семействами Баториев и Надашди был заключен исключительно для выгоды в политике. И, как это часто случалось у знати, предстоящий брак был неравным - Франц Надашди в отцы годился маленькой Элизабет.
По обычаю невесту передали для завершения образования будущей свекрови - Урсуле Надашди, и с 1571 года Элизабет живет в замке Лека. Если будущая свекровь делала из Элизабет светскую даму, то сама маленькая графиня совершала свое собственное "образование", итогом которого, в частности, явилось то, что Элизабет забеременила, когда ей было четырнадцать лет. Отцом, конечно же, был не Франц, а по-видимому один из тех многих крестьянских мальчиков, с которыми Элизабет постоянно "играла" в тот период. Родившийся ребенок, девочка, был сразу тайно вывезен в неизвестном направлении - во избежание последующих неприятностей…
А через год, в 1575, состоялась свадьба Элизабет Батори и Франца Надашди (фамилия Элизабет осталась прежней в соответствии с аристократическими устоями), и вскоре после начала замужества Элизабет перебирается в замок мужа - Чжета. Этому замку и предстоит стать символом мучений и крови, в этом замке и его окрестностях и найдут свою смерть сотни девушек.

Что касается замужества, то здесь мы сталкиваемся с еще одной банальностью знатных семей - Франц Надашди очень мало пребывает в своем родовом замке, длительные периоды отсутствия не могут сравниться с временем коротких пребываний в замке, во время которых он ничего не замечал… или не хотел. Основное занятие Франца - это война с турками. Далее необходимо сделать маленькое историческое отступление, для общеразъяснительных целей.

К первой половине XVI века в результате сильнейшей междоусобной борьбы феодалов и захватнических действий Османской Империи (а постоянные мелкие стычки и крупные битвы венгров с турками происходили с 1416 года) единое Венгерское Королевство перестало существовать. Западные и северные области Венгрии попали во владения могущественной династии Габсбургов, т.е. вошли в состав Священной Римской Империи, куда уже входили Германия, Австрия, Нидерланды, часть Италии, Испания, Чехия. А на востоке, между Восточными и Южными Карпатами и Западно-Румынскими горами (названия наших дней), в 1541 году образовалось зависимое от Османской Империи, но самостоятельное во внутренних делах Трансильванское Княжество (в то время Трансильвания принадлежала Венгрии, которая завладела этой территорией в XI - XII веках, сейчас область, где располагалась Трансильвания, принадлежит Румынии).

С 1571 года Княжеством правил Стефан Батори - родной дядя Элизабет (и помолвка представителей двух могущественных семейств - Элизабет Батори и Франца Надашди была непосредственно связана с началом правления Стефана), а с 1576 года, по настоянию среднепоместной шляхты, Стефан Батори становится польским королем, точнее, королем Речи Посполитой. Батори сменил Генриха III, французского принца, последнего из династии Валуа. (Генрих стал польским королем в 1573 году, но в 1574, узнав о смерти своего брата - французского короля Карла IX, бежал из Польши, чтобы занять французский престол). Из наиболее значимых деяний Стефана Батори - участие в 1579 - 1582 в Ливонской войне (1558 - 1583) против России. (Это была первая, и неудачная, попытка России завоевать проход к Балтийскому морю). Тогда Батори (совместно с Ливонским Орденом, Швецией и Великим Княжеством Литовским) воевал с Иваном IV Васильевичем, т.е. Иваном Грозным - не менее кровавой личностью, чем "дорогая племянница".

Изложенная выше историческая справка привелась с целью показать, сколь высоко было положение Элизабет в свете, что она была не "просто графиней". Фактически, власть племянницы короля была неограниченной, во всяком случае достаточной, чтобы удовлетворять любые прихоти и желания. Также нельзя забывать про огромные наследственные богатства Элизабет, а тут еще смерть свекрови, которая делает Элизабет владелицей 15 замков и нескольких тысяч крепостных… Итак, у Элизабет есть все. Она богата и свободна. Чего еще не хватает, казалось бы. Крови. Не хватает крови. Много крови. Ее извращенная наследственными болезнями и безумными впечатлениями детства натура требует мучений, кровавых мучений. И этому ничто не мешает.

А началось все во время визита Элизабет к своей тете в Вене - графине Кларе Батори, этот визит состоялся вскоре после свадьбы Элизабет. Клара Батори была известной в свете лесбиянкой, и ее излюбленным занятием было избиение обнаженных девушек (как и у всех Баториев у нее были кой-какие отклонения…). Элизабет переняла эту манеру у своей тети и сама заимела "девочек для битья", а к чему это все привело - сейчас точно известно, что всего по прихоти Волчицы было убито 610 девушек. Эта цифра не вызывает сомнений - педантичная Элизабет имела записную книжку, куда скрупулезно вносила имена жертв. Ими, как уже указывалось, были девушки, девушки из числа служанок и работниц. Они набирались из крепостных семей, принадлежавших Баториям, причем отбирались лишь красивые девушки, как правило, не старше восемнадцати - у Элизабет, признанной красавицы, была страсть убивать тоже красавиц, не таких, как она, конечно же.

Естественно, постоянный набор работниц не мог проходить незаметно, мрачные слухи расползались по Карпатам, но крепостным крестьянам ничего не оставалось делать, они были бесправны. Впрочем, даже зная судьбу, уготованную девушкам, некоторые крестьяне, чтобы прокормить свои большие семьи, за небольшое вознаграждение сами отдавали своих дочерей в замок, откуда те никогда не возвращались. Как таковой, "пыточной камеры" в Чжете не было, разве что большой и мрачный зал в подвале, а так мучения и смерть настигали девушек во всех помещениях огромного замка. Основными "надзирателями" и сообщниками Элизабет были неизвестно откуда взявшийся бесформенный карлик Фицко, крайне злобный, и ключница Доротея, в их подчинении были палачи "ниже рангом", как правило на редкость отвратительные и уродливые старухи, которые уже сами не знали, сколько им лет. Таким образом, под руководством Элизабет была небольшая армия безобразных надзирателей-палачей, которые были фанатично преданы хозяйке, или ужасу и насилию, которое она олицетворяла. За малейшую провинность по домашней работе (например, за разбитую тарелку) служанок хлестали кнутом, лишали еды на долгое время, или же просто заставляли работать обнаженными в холодных, ледяных просторах замка. Во время часто случавшихся приступов эпилепсии графиня набрасывалась на какую-нибудь служанку (а ее постоянно окружала небольшая свита), раздирала ей лицо и горло ногтями. Даже если девушке и удавалось выполнить работу без претензий со стороны хозяйки, если и удавалось не попасть ей под руку во время припадка, смерти все равно было не избежать.

Арсенал щипцов, клещей, ножниц и ножей никогда не покрывался ржавчиной - только кровью. Извращенный ум Элизабет порождал не менее извращенное чувство юмора - в замке практиковался принцип "каждому - свое", точнее, "каждому - своим", т.е., например, златошвейку резали ножницами, которыми она работала, швею протыкали иголками, прачку "разглаживали" раскаленным утюгом, а если какая-нибудь служанка была неравнодушна к сладостям, то ее просто раздевали, обмазывали медом и привязывали к дереву возле большого муравейника - муравьи тоже хотят есть. Обычно, чтобы жертвы во время пыток не досаждали своими криками, им предварительно зашивали рты. Ни одна из девушек не умирала быстро, грани между пыткой и смертной казнью не существовало - смерть в итоге приходила как благодать, как долгожданное облегчение. Некоторых, обреченных на уж больно длительное умирание, для "поддержания сил" подкармливали. Правда, кусочками их же собственной плоти - есть захочешь, все съешь.

Стоны, мучения и кровь требуются Элизабет всегда, постоянно. Даже во время редких выездов из владений несколько девушек бралось в дорогу. Их запихивали в отделение для багажа кареты, и Элизабет могла удовлетворить свои садистские потребности, не останавливая кучера. Эти самые садистские потребности в сочетании с черным (чернейшим, скажем так) чувством юмора и любовь к прекрасному рождают в голове Элизабет все более дикие и изощренные развлечения - однажды зимой, во время лютого мороза, она приказывает раздеть несколько девушек, привязать их к деревьям и медленно обливать водой. Постепенно девушки превращаются в ледяные статуи, прекрасные ледяные статуи с выражением дикой боли и ужаса на лице. Настоящее искусство настоящего художника…

Искусство Убийства, Красота Смерти… Только такие изощренные убийства (когда у Элизабет перестато хватать на них фантазии, она наняла специальных помощников, задачей которых было придумывать "нестандартные" способы убийств) доставляли Волчице удовольствие, ничто больше не может ее увлечь или удивить. Бесчисленные дорогие украшения она примеряет каждый день равнодушно, без какого бы то ни было восторга, лишь как дополнение к своей дьявольской красоте. Светские балы и собрания, на которые она изредка выезжала, утомляют ее чопорностью и напускным величием, убогостью и обыденностью элиты. Мужчины тоже оставляют ее равнодушной, она отдается с безразличием как знатным людям, так и придорожным бродягам - во время своих одиночных безумных прогулок, точнее, диких скачек, в которых Элизабет загоняет до смерти своих немыслимо дорогих племенных жеребцов. Не отказывается она и от любви немногочисленных приятельниц, но и это не доставляет ей ни малейшего удовольствия. Разве может обыкновенная человеческая страсть сравниться со страстью, СТРАСТЬЮ, Волчицы?…

В 1604 году умирает ее муж Франц Надашди. Элизабет тогда 44 года. По светским законам она может, даже должна выйти замуж, но она не делает этого. Напротив, Элизабет еще больше отстраняется от света - выдает замуж двух дочерей, как только те становятся совершеннолетними, сына Пауля по обычаю передает на воспитание одному из родственников - Эмирику Медьери, порывает свои немногочисленные знакомства и окончательно уединяется в своих владениях. Теперь нет и тех небольших отсрочек смертных приговоров, которые иногда перепадают девушкам во время выездов графини. Кровь льется чаще прежнего.

Но годы берут свое, 44 года - молодость в прошлом, "годы зрелости" на исходе, впереди старость… Морщины начинают покрывать прекрасное лицо Элизабет, и просиживая перед зеркалом приносят неудовольствие, и отчаяние надвигающегося времени овладевает ей. Скоро косметические средства (того времени) перестают помогать, и тут очень кстати приходится рецепт черной магии, предложенный Доротеей. Смысл этого рецепта заключается в использовании свежей крови молодых особ, с чем у Элизабет проблем никогда не было.

Поначалу она "наводила макияж" следующим образом: в подвешенную к потолку одного из подземелий клетку помещалась жертва, это клетка была утыкана множеством гвоздей, в ней имелось дно со сливным отверстием. Как бы помещенная в клетке не поворачивалась, гвозди вонзались в ее тело, обрекая на мучительную гибель. Кровь стекалась к отверстию, в итоге получался кровавый душ, под которым стояла закутанная в прозрачную ткань Элизабет. Однако очень скоро такой способ перестает удовлетворять ее - крови мало, течет как-то слабо. Выход не искали долго. От душа перешли к ванне. Ванне крови. Да и то, процедура наполнения ванны кровью была не столь проста, как устройство душа. Сначала девушек хлестали кнутами, пока у них не лопалась кожа, вырывали щипцами куски плоти, прижигали раскаленным железом половые органы. Только после этого им перерезали вены, а вытекающую кровь собирали в огромный кувшин, в этот кувшин Элизабет и погружала свое тело. Каждый раз на такую ванну "уходило" три-четыре девушки, впрочем, иногда Элизабет входила в раж и забивала для этой процедуры до девяти девушек. Естественно, для каждого принятия ванны требовалась свежая кровь. В итоге все эти безумства породили у Элизабет "вампирское начало", и к концу своей кровавой карьеры она высасывала кровь у своих жертв как обычный вампир, получая от этого удовольствие.

Хотя впоследствии Элизабет также приписывалось занятие колдовством и черной магией, но на самом деле "чертовщиной" она не злоупотребляла, ей была нужна лишь кровь. Всех девушек она приносила в жертву не Люциферу, а себе - Великой Элизабет. Она сама была и Сатаной, и Богом. Возможно под влиянием Доротеи и старух-колдуний, действительно колдуний, она и подколдовывала, но немного… Хотя, как это обычно принято у чернокнижников, в свите Элизабет и был священник, но это был не священник - отступник, дьяволопоклонник, а скорее просто помешанный, либо непросыхающий пьяница, которого все устраивало и ничего не волновало. Выполнял этот священник одну из обычных функций священнослужителей - его частенько вызывали по ночам благославлять "таинственные могилы" (хотя чаще трупы просто сбрасывали в окрестные обрывы), каждый раз ему говорили, что это могилы умерших от болезни, эпидемии, несчастных случаев и т.д., и он каждый раз верил, ни разу за все время пребывания в замке не усомнившись.

Благодаря и такому простодушному священнику, и заставлявшему молчать крестьян ужасу, и своему высокому положению, Элизабет удалось "продержаться" очень долго и убить сотни девушек. Но всему, как говорится, приходит конец. Беспредел, чинимый Элизабет, рано или поздно должен был прекратиться…

К концу первого десятилетия XVII века положение дел для нее резко меняется. Здесь опять, как и в начале "деятельности" Кровавой Графини, одну из важнейших ролей сыграла политика. Так что придется нам опять оставить Элизабет с ее заботами и обратиться к рассмотрению политической ситуации.

После того, как в 1576 году Стефан Батори перестал быть трансильванским князем, Трансильвания стала слабой, и угроза быть завоеванной Османской Империей усилилась (так что Франц Надашди действительно не скучал на войне). Лишь в 1600 году эта угроза ненадолго отступила, когда Михей Храбрый, государь Валахии (старое название Румынии), в результате усиленных военных действий против Османской Империи объединил Валашское, Молдавское и Трансильванское Княжества. Однако его централизаторская политика устраивала далеко не всех румынов, и уже через год, в конце 1601 года, он был убит в результате заговора бояр. Союз распался, и Валахия, Молдавия и Трансильвания опять попадают в зависимость от турок. Трансильвании здесь повезло больше (в смысле - из двух зол выбирают меньшее), так как Габсбурги захотели завладеть всей территорией бывшего Венгерского Королевства и начали вести политику овладевания Трансильванией. Несмотря на то, что окончательно подчинить Трансильванию им удалось лишь к концу XVII века, тем не менее, в период описываемых событий их власть уже значила многое в Карпатах.

По началу всех этих игр сильных мира сего положение дел для Элизабет складывалось удачно, так как с 1576 года императором Священной Римской Империи был Рудольф II, протестант, высоко ценивший клан Баториев. Однако, в ходе междоусобной войны со своим братом Матиашом Рудольф, уже душевнобольной, в 1608 году уступил ему Верхнюю и Нижнюю Австрию, Моравию и Венгрию, а соответственно и престолы этих государств. Вот так, вокруг Чжеты гремели войны, государства, в том числе и сама Трансильвания, переходили от одних к другим, плелись заговоры, государи отбирали друг у друга короны, а Элизабет тем временем преспокойно кромсала молодых девушек, ни на что не обращая внимания, оставаясь слепой и глухой ко всему.

О, Элизабет… Близок твой конец… Эмерик Медьери, занимающийся воспитанием сына Элизабет, по разным причинам (здесь и зависть к богатству, и знание ее истинного лица) ненавидел Элизабет, и даже как-то поклялся погубить ее, как только у него будет возможность. В лице Медьери графиня обрела могущественного врага, который кроме своего авторитета и богатства обладал еще одной силой - он был вхож в свиту короля Матиаша. Матиаш, в отличие от своего предшественника, был ревностным католиком. А так как Рудольф II подвергал гонениям католиков, то Матиаш, в свою очередь, решил "отыграться" на протестантах. Батории попадают в "черный список". Эмерику Медьери даны все козыри, и он начинает широкую компанию против Элизабет. Еще одним козырем становится новый священник в Чжете. Этот не был таким покладистым, как прежний, и очень скоро те ужасные слухи, которые доходили до него до назначения на новое место службы, подтвердились, приведя его в ужас. Новый священник становится важной фигурой в обвинении Медьери. А тут еще сама Элизабет, что называется, дала маху - если раньше она убивала лишь бесправных крепостных девушек, то по прошествии стольких лет она сорвалась, и меньше чем за три недели отправила на тот свет тридцать дочерей дворян. Этих представительниц аристократии она заманила к себе в замок обещанием обеспечить приданным, так как все молодые дворянки происходили из бедных родов.

Убийство равных никак не могло сойти с рук у аристократии. Началось брожение в высших слоях общества, а если "наверху" недовольны, то и "внизу" тоже можно наконец-то взбунтоваться. И крестьяне требуют открытого следствия по делу Элизабет, один из них, жених исчезнувшей в Чжете девушки, даже прибегает к покровительству Медьери и требует правосудия.

Тучи сгущаются. Вот-вот грянет гром. И он грянул… Матиаш приказывает открыть тайное следствие и лично отправляется во владения Батори в сопровождении Медьери и Великого палатино Турзо. Однако Элизабет предупреждена - в замке "наведен порядок", и комиссия во главе с королем ничего не находит. Они уезжают ни с чем, но через несколько дней неожиданно возвращаются в сопровождении сильного эскорта. На этот раз Элизабет оказалась неготова к обыску - в прачечной находят труп зверски замученной служанки, еще двух обнаруживают с ужасными ранами - их не успели добить. Не выдержала Элизабет… Звериная страсть оказалась сильнее осторожности, инстинкт хищника победил инстинкт самосохранения…

Дальше? А что дальше… Все просто…

В январе 1611 в зале Совета замка Бисе королевский судья в присутствии помощников выносит приговор - отсечение головы, публично. Но Батори все еще могущественный клан, и семейство сначала добивается отмены публичной казни, столь позорной для дворянина, а потом и замены смерти на пожизненное заточение. Ее замуровывают в замке Чжета, в ее же собственной спальне, окна и двери которой заложены кирпичем, лишь узкое отверстие для просовывания пищи соединяет ее с миром, который всегда был ей чужим. Некогда всемогущей Волчице предстоит сходить с ума в комнате, куда не проникает свет, среди своих испражнений, перед зеркалом, которое видело так много смертей и крови, и которых так не хватает ЕЙ… Элизабет Батори умерла через три года заточения, в августе 1614 года, в возрасте 54 лет… Великая Элизабет.